Израильтянка радовалась, что нашла любовь в России, а нарвалась на садиста

Заложница отношений, нарушительница миграционного законодательства, мать, которая не может простить домогательства по отношению к 11-летней дочери отцу своего второго ребенка, — это всё о подопечной кризисного центра «Дом матери» Марии. Гражданка Израиля полтора года терпела от гражданского мужа издевательства. По ее словам, он переломал ей пальцы, сломал нос и периодически избивал 11-летнюю дочку. Почему женщина оказалась в такой ситуации и как ей удалось сбежать от мужа-тирана, Мария рассказала корреспондентке NGS24.RU Кадрие Катциной.

Познакомили друзья через интернет

Мария попала в кризисный центр в конце 2021 года вместе с двумя детьми — 11-летней дочкой и годовалым сынишкой. Сюда ее привезли сотрудники полиции и кризисного центра после того, как всех на ноги подняла мама Марии (она звонила из Израиля).

Мария — женщина невысокая, худенькая, лицо аккуратное, но внимание привлекает переломанный нос. Она рассказывает свою историю и сама не верит, что с ней могло такое произойти.

— Я гражданка Израиля, но жила на Украине, там у меня был муж, с ним я развелась. От первого брака есть дочка. Я занималась магазином одежды для детей, но в 2014 году перешла на онлайн-продажи из-за нестабильной ситуации в стране. Я привыкла всё делать сама. Вести бизнес, оплачивать жилье, заниматься финансами. В 2018 году друзья через интернет познакомили меня с молодым человеком. Всё было красиво, ухаживания, внимание.

Как говорит Мария, ее подкупило то, что Степан (имя изменено. — Прим. ред.) стал той самой опорой, которая была нужна.

— Он активно подключился к моей жизни. Мне нужно было ехать и менять загранпаспорта, Степан оплатил дорогу, даже решил прилететь к нам, но в Борисполе его не пропустили. Тогда он предложил лететь в Красноярск и жить у него. Дочь закончила учебный год, и в конце мая 2019 года мы полетели.

Ехать в Сибирь Мария решила через Москву, чтобы получить справку о расторжении брака в посольстве Израиля, но не учла, что процедура долгая, а билеты в Красноярск уже были куплены. Она решила улететь и решить вопрос позже, но не получилось.

«Считал, что у меня денег куры не клюют»

Когда она прилетела в Красноярск, сразу передала свои деньги возлюбленному, ведь он взялся решать все финансовые вопросы и заверил, что ей ни о чём не нужно беспокоиться. Но когда понадобились деньги лететь в Москву и оформлять документы, их не нашлось. Зато нашлось множество отговорок.

— Он говорил: «Давай подождем, надо всё организовать, сейчас денег нет». Уже тогда он понял, что и у меня ничего нет, ведь он считал, что если я гражданка Израиля, то у меня денег куры не клюют. Я не замечала, но с каждым днем всё глубже погружалась в это болото. До меня дошло, только когда я уже ждала от него ребенка. За два года он меня не познакомил ни с одним своим другом, а с его мамой в первый раз я поговорила, когда уже лежала в перинатальном центре. На работу он не ходил, говорит, что играет на бирже, но по факту его, бывшего успешного владельца крупного бизнеса, содержали родители, о других доходах я не знаю.

Роды стали точкой невозврата для Марии. Когда мама с ребенком вернулась домой, начались словесные перепалки и рукоприкладство.

— Его родители стали помогать и раз в месяц переводили около 50 тысяч рублей. У него появились деньги, начал пить. Когда вернулись домой с сыном, я увидела, что он дочке шарахнул подзатыльник. Естественно, спросила, с какой стати он вообще поднимает руку на ребенка. Он сказал, что имеет право, потому что кормит ее. Доходило до того, что запрещал нам общаться, запрещал ей ходить по квартире, потому что она, как он говорил, поднимает пыль. Дальше стало хуже, он доставал ремень и бил ее по попе, я заступалась за дочь, и дальше он бил меня. Однажды он ее сильно избил — взял за воротник и начал бить по лицу кулаком, как мужика. Я с грудничком на руках кинулась ее защищать, тогда он отшвырнул меня, я упала на пол, и он стал меня запинывать, я закрывала собой младшего.

Домогательства

Как говорит Мария, за месяц до того, как уехать из этой квартиры в сопровождении полицейских, произошло то, что она никогда не простит. Девочка рассказала маме о домогательствах со стороны Степана. То, что происходило, характеризуется у юристов как «иные действия сексуального характера».

— Это случилось, пока я месяц находилась в перинатальном центре с родившимся на седьмом месяце ребенком и несколько раз уже после моего возвращения, когда я спала.

Мария рассказывает, что в школу дочку не устроили, потому что не было документов и сделать их уже не было возможности.

Когда Степан пришел увидеться с сыном в «Дом матери», 11-летняя Анна (имя изменено. — Прим. ред.) увидела его и остолбенела от ужаса, уже через секунду она бежала по лестнице на второй этаж. Руководитель кризисного центра Юлия Доронина пояснила, что ребенок так реагирует на него.

— Когда он пришел в первый раз, чтобы увидеться с сыном, Аня услышала его и просидела на втором этаже, спряталась в комнате и не выходила, пока он не ушел. Мы от него были в шоке, я делала ему замечания по поводу нецензурной брани, у нас же здесь дети бегают, такое недопустимо. Когда я подошла поближе, я почувствовала от него запах алкоголя. Вел он себя ужасно, постоянно пользовался влажными салфетками и раскидывал их. Ребенок увидел его и напугался, плакал, идти к нему не хотел. На следующий день он позвонил и извинился за свое поведение.

Уголовное дело не возбудили

28 декабря 2021 года Мария написала заявление на домашнего тирана о побоях и домогательствах к ее несовершеннолетней дочери. Заявление приняли в Следственном комитете, там до сих пор идут проверки, несмотря на то что уже было постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Назначены были разные экспертизы, с девочкой уже общались психологи и психиатры. По словам мамы, эксперты считают, что девочка нафантазировала приставания взрослого мужчины.

— Это не совсем мне было понятно, ребенку в 11 лет такое не придет в голову. Она действительно странно себя ведет, как будто это не с ней происходило, она отстраняется. Я считаю, что ей просто легче так это пережить. С ней еще будут работать психологи. Я буду делать рентген для судмедэкспертизы, чтобы показать, какие травмы он нанес мне: у меня переломан нос, пробита голова и были сломаны пальцы, так я закрывала голову от ударов.

В Следственном комитете нам подтвердили, что Мария писала заявление. Действительно, есть постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, но проверка продолжается. По ее итогам будет принято решение, возбуждать уголовное дело или нет.

Нам удалось связаться со Степаном, однако комментировать произошедшее в его семье он наотрез отказывается, направляя к своему правозащитнику. Мужчину защищает адвокат Елена Скубей. Единственное, что она сказала, — в возбуждении уголовного дела было отказано, после чего разговор завершился.

Сейчас в суде решается вопрос об определении места жительства общего сына Марии и Степана Арсения (имя изменено. — Прим. ред.). Малышу сейчас год и четыре месяца. Мама боится оставлять ребенка с папой.

Положение Марии незавидное. По факту женщина нарушила миграционное законодательство и находится на территории России нелегально. Сейчас гражданку Израиля поддерживает детский омбудсмен Ирина Мирошникова.

— Да, мама действительно правонарушительница, она будет отвечать в рамках законодательства. Но мы идем ей навстречу и попробуем помочь решить вопросы с гражданством. Очевидно, что она в этой ситуации жертва, человек оказался в зависимом положении, но это не снимает с нее ответственности: ее старший ребенок должен был посещать школу. Раз уж она бежала от тирана, ей нужно было уезжать в Израиль с ребенком, а сейчас папа наложил запрет на выезд мальчика из страны, — пояснила уполномоченный по правам ребенка в Красноярском крае.

Закон не защищает жертв домашнего насилия

Всё, что произошло с Марией, называется домашним насилием. В России никак не могут принять закон, который мог бы защитить людей, страдающих от кулаков близких. Как правило, жертвами становятся женщины, дети, пожилые люди и инвалиды.

Как обстоят дела в нашей стране с домашним насилием, корреспондентке NGS24.RU рассказала депутат Госдумы от партии «Единая Россия», заместитель председателя Комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Оксана Пушкина.

— С моей точки зрения, для борьбы с этим постыдным явлением существующей законодательной базы недостаточно — необходим специализированный закон, который позволит не только наказать насильника за совершенное преступление, но профилактировать домашнее насилие как социальное зло. К сожалению, у нас плохо обстоят дела с профилактикой правонарушений, причем не только в семейно-бытовой сфере, а вообще. Мы умеем сурово наказывать людей — Госдума постоянно ужесточает наказания то за один, то за другой вид преступлений. А вот предотвращать человеческие трагедии мы, к сожалению, пока не научились.

По подсчетам ВЦИОМ, сделанным в 2021 году, 70% россиян поддерживают закон против домашнего насилия. Абсолютное большинство жителей страны на моей стороне, поэтому я не чувствую себя одинокой. Поддержка людей придает сил и уверенности, что рано или поздно закон против домашнего насилия будет принят, — считает Оксана Пушкина.

Мария уверена, что Степан хочет оставить малыша у себя, чтобы вернуть ее в тот ад, который она пережила. Эксперты федерального Центра защиты пострадавших от домашнего насилия говорят, что часто для установления контроля над взрослой жертвой используют детей.

— Это может быть физическое или сексуальное насилие над детьми, использование их как заложников, принуждение детей к вовлечению в физическое и психологическое насилие над взрослой жертвой, борьба за родительские права с использованием манипуляции над детьми.

— Женщина, которая попадает в ситуацию домашнего насилия, оказывается заперта между циклами насилия. На практике работы нашего центра мы убедились, что их как минимум три: фаза напряжения, само насилие, фаза примирения — так называемый «медовый месяц». Третья фаза как раз очень опасная: в это время мужчина может преобразиться, демонстрировать необыкновенную доброту, уверять в своей любви, раскаиваться. Он может пообещать исправиться, но при этом обвинять женщину в том, что это она спровоцировала насилие, «довела его до срыва». Для женщины стадия «медового месяца» — словно возвращение в существовавшие когда-то счастливые отношения, и именно в этот период женщине труднее всего уйти. Однако через некоторое время «медовый месяц» опять переходит в первую фазу — напряжения, за которой неизбежно последует вторая, — объясняет представитель центра Софья Русова.

Пока Мария находится в кризисном центре, но она не чувствует себя в безопасности. Степан шлет ей гневные сообщения, в которых угрожает посадить ее в тюрьму, унижает, говоря, что она нелегалка, и просит вернуться домой ради сына. Также, со слов Марии, он называет ее агентом «Моссада» и грозится написать на нее заявление в ФСБ, якобы это спланированная акция — вторгнуться в Россию, родить ребенка и вывезти его в Израиль.