«Они жили тихо, даже сказать нечего»: мать зарубила сыновей и задушила дочь — репортаж из Канска, где произошла трагедия

В небольшом городе Канске Красноярского края случилось страшное — 29-летняя женщина убила троих своих детей. Делала это с особой жестокостью: на малышей набросилась с топором. В доме нашли изувеченные тела восьмилетнего мальчика, четырехлетней девочки и семимесячного младенца. Четвертый ребенок, семилетний мальчик, чудом остался жив. Известно, что у матери психиатрический диагноз, про отца говорят разное. Наши красноярские коллеги из NGS24.RU попытались на месте узнать, почему семья, которая была на учете, годами не интересовала ни опеку, ни полицию, ни местные власти.

Дом, в котором произошла трагедия, стоит на пустыре. Вокруг железнодорожный переезд, дорога, пара магазинов и таких же лачуг, располагающихся чуть поодаль. Семья, которая разом потеряла троих детей, всё это время скрывалась от мира за высоким покосившимся забором. В доме жили еще три семьи, но момент нападения матери на малышей услышала лишь одна женщина, соседка. Она не поняла, что произошло, и, лишь когда к дому прибыли полицейские и следователи, стало ясно, что случилось нечто уму непостижимое.

— Соседка вот, Наташа, которая там с ними за стенкой с той стороны живет, она говорит: «Я слышала в три, в четвертом часу мальчик сильно кричал». Сильно-сильно, говорит, кричал. Говорит, думала, что ну мало ли что ребенок кричит, а это, наверное, как раз это и было. Маленькие-то, наверное, не кричали, а этот, который большой… — рассказывает Галина, одна из соседок семьи, где случилось убийство. Она со слов другой женщины передала нам момент трагедии. Сама она сквозь несколько стен и помещений ничего не услышала.

Как писали в краевом Следственном комитете, мать уже несколько лет находится на учете в психоневрологическом диспансере. Она не работала, посещала баптистскую церковь. В день убийства женщина с детьми была дома одна и внезапно набросилась на них. Девочку она задушила, а мальчиков зарубила топором. Под конец расправы домой из школы вернулся средний мальчик. В этот момент, предполагают соседи, к женщине «пришло просветление», после чего она с ребенком явилась уже к своим родителям и во всем созналась. Допросить ее было непросто, на вопросы следователей она отвечала невпопад, не понимая сути разговора. Сейчас она находится в изоляторе временного содержания, ее обвиняют по статье об убийстве с особой жестокостью.

Оказалось, семья уже попадала под прицел правоохранителей. Отец бил семилетнего мальчика, который, кстати, и остался живым. Супругов с детьми после этого поставили на учет, но, судя по всему, должным образом никто за ними не присматривал. По информации прокуратуры, во время и после последней беременности поведение женщины проявлялось нездоровым образом, но это не было принято во внимание. Странности, подтверждают соседи, не проявились внезапно, родители всегда вели себя… необычно. Они переехали в дом, где всё произошло, четыре года назад, и всё это время вызывали беспокойство.

— Они спокойные были, жили тихо, что даже сказать нечего. Только слышала, что дети в ограде бегают, играют, и всё. А она странная была. Пройдет мимо, голову опустит, ни здравствуй — ничего. Или идет, сама себе улыбается. У меня один раз была такая вот ситуация. У нас летний водопровод, и его нужно оплачивать. Пока все жильцы не оплатят, разрешение не дают на подключение. А они не платят. Ну я пошла, позвонила в калитку, она вышла, я говорю, что надо летний водопровод оплатить, а то нам подключение не разрешают. Ну а она начала какой-то бред нести: «Что, мы кому-то что-то должны?» Я говорю: «Вы не мне должны, вы должны водоканалу. А из-за вас мы все без воды сидим». А она в ответ: «Не лезьте к нам, мы от вас через забор живем, мы к вам не лезем». И вот что-то такое понесла. Я пришла домой, расстроилась, конечно. Думаю, ну как вот с такими людьми общаться? — делится соседка Галина.

Договариваться о серьезных вопросах приходилось только через главу семейства. Но от таких диалогов он тоже всегда был не в восторге.

— У него какая-то подозрительность всегда была. Он не доверял людям. Я говорю: «Ну мы же соседи, надо как-то нам доверять, соседи — это самые близкие, родня где-то далеко, а мы вот рядом. Надо что — обращайся всегда». А в ответ: «Не надо с соседями общаться». Ну как не надо… — сокрушается Галина.

Но если жильцы дома за соседей ответственности не несут, то непонятно, куда смотрели структуры, которым это положено по долгу службы.

Возбуждено еще одно уголовное дело — о халатности. Будут проверять всех, кто должен был контролировать семью, а значит, и не допустить подобной трагедии.

— В ходе докладов о работе с семьей отмечена разобщенность ведомств. Значимая информация о психическом состоянии матери не была учтена при организации работы с семьей. В этой связи мною дано поручение о возбуждении уголовного дела по факту халатности в действиях должностных лиц органов системы профилактики, а также в организации надзорных проверок деятельности данных ведомств, — комментирует ситуацию Евгений Мостовой, заместитель прокурора Красноярского края.

Мы попытались поговорить с представителями канской администрации, но дальше проходной нас не пустили, объяснить, как же строилась все эти годы работа с неблагополучной семьей, нам не захотели. Так вот прямо на проходной и пытались строить диалог с представителем местной власти, задавая вопросы, но так и не получив ни одного вразумительного ответа.

— Если работа с вашей стороны велась хорошо, ну так вы и расскажите, как примерно это происходило. Может, были какие-то встречи, мероприятия… Мы же не знаем, как строится ваша работа, понимаете? Поэтому у вас и спрашиваем, как вообще вы с такими семьями работаете.

— Комментарий эксперт сейчас не дает.

— То есть вы ничего не хотите сказать даже по той работе, которая велась вами до происшествия? Раз они были под надзором, на учете, наверняка вами работа проводилась, верно? Мы просто хотели узнать какая, ни больше ни меньше.

— Не могу сказать.

В полиции также не смогли прокомментировать ситуацию.

Оценку этой ужасной ситуации нам дала Нина Останина, депутат Госдумы, председатель комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей:

— Когда с детьми остается нездоровый человек, то спрашивать надо с тех, кто это допустил. Сейчас у нас закон не позволяет вмешиваться в дела кровной семьи. Сразу обвинят, что изымают детей от того, что там, допустим, нет стакана молока в холодильнике. Есть у нас такие псевдозащитники. Но тут вообще слова даже трудно подобрать. Вот бабушка, мама вот этой больной женщины, ну что, не видела этого? Отца тоже здоровым назвать нельзя, раз он бил детей. Хочется еще понимать, почему, если были заявления в полицию, почему полиция вовремя органам опеки не просигнализировала и эти дети не были изъяты от семьи под защиту государства, под физическую хотя бы защиту, потому что ну зарубить детей может только психически больной человек или фашист. В данном случае нет смысла предъявлять к этой больной женщине претензии, человека надо лечить. Но лечить надо и тех, кто закрывал на это глаза, и спросить тех, кто в полиции принимал сигналы о том, что происходило в семье, спросить тех, кто не передал это в органы опеки. И, мне кажется, что Канск не настолько большой город, чтобы вот эта семья жила в каком-то изолированном пространстве. Наверняка же и соседи это видели. Хочется громко сказать: «Люди, ну где вы, люди, где вы, взрослые, родители, которые видели, что издеваются над этими крошками, что с детьми остается психически больная мать!» Поэтому, конечно, спрашивать надо с каждого из нас, кто в этот момент был рядом, но не подал руку помощи. Но прежде всего, конечно, спросить надо с власти, потому что государственная власть отвечает у нас прежде всего за безопасность детей, — говорит Нина Останина.

— Я правильно понимаю, чтобы подобного не происходило, нужно просто всем быть внимательными к окружению, к соседям и так далее, раз со стороны государства может не быть никаких действий?

— Ну тут же надо было обращаться к уполномоченному по правам ребенка в крае. Ну видели, что глава города Канска вообще никак не реагирует, видели, что полиция не реагирует, видим, что опека не реагирует. Уполномоченный по правам ребенка, срочно прилетай сюда в город, забирай детей и обеспечивай безопасность этим детям! Ну где этот уполномоченный, где этот институт уполномоченного у нас? Перед кем он отчитывается? Детям этим теперь уже даже в глаза не посмотришь, потому что их нет, этих крошек. Конечно, спрашивать надо с уполномоченного, потому что на контроле уполномоченного должна быть каждая неблагополучная семья. В XXI веке, ну слушайте, похоронить троих детей, которые стали жертвами психически больной матери, мне кажется, что это просто недопустимо.

При подготовке этого материала мы звонили уполномоченному по правам ребенка в Красноярском крае Ирине Мирошниковой, но трубку так и не взяли.