Человек или зародыш? В России хотят признать право на жизнь до рождения — что это поменяет

В Госдуму будет внесен законопроект о признании права на жизнь и охрану здоровья до рождения ребенка. Об этом сообщил вице-спикер Госдумы Петр Толстой на конференции, посвященной защите традиционных ценностей. Она входила в программу Петербургского международного юридического форума.

Конференция состоялась еще в конце июня, документ пока не внесен на рассмотрение, однако идея о том, чтобы признать право на жизнь до рождения, звучит не впервые — об этом говорят то общественники, то церковь, то депутаты. Вопрос о праве на жизнь с момента зачатия поднимается не только в России — это обсуждают и на международном уровне, в отдельных странах уже действуют соответствующие законы. Мы изучили документы, предложения депутатов и зарубежную практику, чтобы разобраться, зачем ребенку право на жизнь до рождения и что может пойти не так.

На конференции, где выступал Толстой, говорили о поиске правовых инструментов по защите традиционных ценностей. К примеру, зампредседателя Госдумы, экс-уполномоченный по правам ребенка Анна Кузнецова говорила о том, что сейчас нужно «определить, что вредит нам, что является нарушением нашей безопасности, в том числе нравственной». В этом контексте, конечно, была затронута тема абортов — различные варианты их ограничения обсуждают в последнее время с завидной регулярностью.

— Прорабатывается инициатива, которая направлена на повышение качества оказываемых медицинских услуг в сфере предоставления услуг по искусственному прерыванию беременности, — сообщил Толстой. — И прорабатывается инициатива, на самом деле в ближайшие дни будет внесена в Государственную думу, о признании права на жизнь и охрану здоровья до рождения ребенка. Это очень важно и об этом говорят наши врачи.

На этом месте зал прервал Толстого аплодисментами, он поблагодарил присутствующих за поддержку и продолжил.

— Вы знаете, для меня тоже было неожиданно, что огромное количество депутатов к этой инициативе присоединилось, люди разных абсолютно политических убеждений, все мы вместе работаем над тем, чтобы создать законодательную базу новой России, — заключил депутат.

Хотя Петр Толстой говорил, что документ внесут на рассмотрение в ближайшее время, пока его нет на сайте Госдумы, и в профильном комитете сам документ тоже еще не видели.

— Я где-то читал, что Петр Олегович Толстой будет вносить такой законопроект, направленный на то, чтобы признать человеком зародыш, который находится в утробе матери. Я уже не помню, через сколько-то недель признать его человеком. То есть, если после этого срока будет сделан аборт, то это будет уже приравниваться серьезному преступлению, — предполагает первый зампредседателя комитета ГД по охране здоровья Федот Тумусов.

Сам Толстой при этом утверждает, что к запрету абортов поправки не имеют отношения, а касаются фетальной медицины (медицины плода) — об этом он рассказал «Ведомостям». Проект закона, на который ссылается издание, предполагает поправки в пункт 1 статьи 18 закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Сейчас сформулирован так: «Каждый имеет право на охрану здоровья». Законопроект предлагает изменить формулировку на «Каждый имеет право на охрану здоровья как до, так и после рождения».

В Конституции РФ есть положение о том, что основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения. Авторы сами отмечают, что это может выглядеть как противоречие, однако полагают, что его разрешает статья 55 Основного закона, где говорится что «перечисление основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина».

Сами авторы законопроекта говорят, что он решит ряд правовых вопросов. В качестве примера приводятся сложности формальной хирургической корректировки пороков сердца у ребенка в утробе матери — среди перечня высокотехнологичных операций отсутствует кардиологическая помощь плоду. Если посмотреть на законопроект, учитывая контекст других разрабатываемых сегодня инициатив, можно предположить, что в конечном счете он направлен на повышение рождаемости.

— Я так понимаю, благие намерения моего коллеги направлены и на защиту здоровья женщин, поскольку аборт — это все-таки не совсем желательная операция, когда могут быть серьезные последствия, — говорит Тумусов. — Если это будет принято и мы сбережем здоровье женщин и матерей, то это каким-то образом повлияет на демографическую ситуацию, которая в стране, я считаю, катастрофическая.

Проблемы с демографией действительно есть, и об этом говорят на всех уровнях власти. Судя по статистике, рождаемость стремится к минимуму, а показатели «естественного прироста населения» давно отрицательные. Проще говоря, прироста населения нет — смертность существенно превышает рождаемость.

Помимо этого, вопрос о праве на жизнь до рождения можно рассматривать с религиозной точки зрения. Многие конфессии приравнивают аборт к убийству. Так, Русская православная церковь полагает, что жизнь человека начинается с момента зачатия и, следовательно, человек уже в утробе матери имеет право на жизнь. Российская Федерация — светское государство, однако мнение РПЦ в ряде вопросов учитывается, по крайней мере, ранее представители церкви участвовали в круглых столах комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей (с 2023 года — Комитет по защите семьи, вопросам отцовства, материнства и детства).

Хотя в пояснительной записке говорится, что с учетом опыта других стран законопроект «не находится в прямой связи с запретом абортов по желанию женщины или запретом вспомогательных репродуктивных технологий» (например, ЭКО), опыт у других стран разный.

— В некоторых странах это приводит к тому, что запрещают делать аборт на поздних сроках по каким-то социальным причинам, — говорит руководитель Общественного центра правовых экспертиз и законопроектной деятельности, член центрального совета Ассоциации родительских комитетов и сообществ России Ольга Леткова. — Как это будет у нас развиваться? Да, наверно, какие-то в будущем правовые последствия это может иметь, сейчас — нет. Потому что понятно, что воли государства так жестко ограничивать эти вопросы не наблюдается.

Если говорить о практике других стран, то она действительно разнообразна. Например, в Венгрии, которая признает право на жизнь с момента зачатия, аборты легальны. В Польше после аналогичного решения Конституционного суда аборты были разрешены лишь в случаях угрозы жизни и здоровью матери, высокой вероятности тяжелого и необратимого поражения плода или неизлечимого заболевания, опасного для жизни и здоровья матери, а также если беременность наступила вследствие изнасилования. Решение вызвало массовые протесты, они возобновились с новой силой после смерти в 2021 году женщины, которой отказали в аборте.

Адвокат погибшей полячки позже сообщал, что женщина обратилась в больницу из-за того, что у нее отошли околоплодные воды. В тот момент плод еще был жив, хотя были данные о тяжелых патологиях. Когда женщина уже находилась в больнице, плод умер, менее чем через сутки умерла и мать — от септического шока. По словам адвоката, беременная отправляла родным и друзьям сообщения, что врачи «заняли выжидательную позицию» и не проводили процедуру аборта до тех пор, пока не была официально установлена смерть плода, «объясняя это действующим законодательством, ограничивающим возможность легального прерывания беременности».

Сейчас говорить о том, к каким именно правовым последствиям могут привести изменения в законодательстве, сложно. Ольга Леткова полагает, что при любом решении базовый приоритет жизни и здоровья матери сохранится. Тумусов говорит, что даже при решении о запрете абортов такой закон не будет распространяться на случаи, когда прерывание беременности нужно по показаниям, для сохранения жизни и здоровья матери.

Помимо вопроса прерывания беременности в случае признания права на жизнь с момента зачатия, остаются и другие. Например, процедура экстракорпорального оплодотворения предполагает, что оплодотворенные в пробирке, но не использованные яйцеклетки уничтожаются. Формально это также можно признать нарушением права на жизнь — по крайней мере, именно так ЭКО рассматривает Русская православная церковь, считая его нравственно недопустимым.

— Если мы говорим об ЭКО, то там, к сожалению, уничтожаются уже оплодотворенные эмбрионы, которые уже фактически являются человеком в связи с религией, — признаёт Ольга Леткова. — Об этом (ограничении ЭКО по этическим соображениям. — Прим. ред.) говорят, но маловероятно, что это в принципе будет, — это репродуктивная технология.

Сложно сказать, что сейчас попыток жесткого ограничения в том числе абортов нет вообще, однако на самом высшем уровне идею скорее не поддерживают. По крайней мере, Владимир Путин признавал, что последствия запретов могут быть негативными — в качестве аналогии он приводил запреты в рамках антиалкогольной кампании.

— Мы помним, к чему это привело. Это привело к употреблению суррогатов, увеличению самогоноварения и увеличению жертв отравлений суррогатами. Поэтому в этой области тоже нужно действовать очень аккуратно, — заявил президент на пресс-конференции по итогам 2023 года. — Демографическая проблема решалась бы, если бы женщины, узнавая о беременности, принимали решение в пользу сохранения ребенка. Но права и свободы женщины тоже должны соблюдаться. А как решать эту проблему? Решение проблемы лежит в разных областях. Первое — обращение к нашим традиционным ценностям, одной из которых является большая семья. Это воспитание, что ребенок — это дар Божий и для женщины, и для мужчины.

Председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко также ранее выступала с критикой идеи запрета абортов и региональных мер, которые предпринимаются для их ограничения. В конце 2023 года несколько регионов России приняли решение ограничить или запретить процедуру прерывания беременности в частных клиниках. Матвиенко тогда сказала, что с тревогой наблюдает за дискуссией в обществе, которая подогревается провокационными заявлениями.

— Нельзя огульно лишить женщину права выбора, если уж она решится на такой шаг, если в том или ином районе, скажем, частная клиника может оказать более качественную медицинскую помощь, — считает председатель Совфеда. — Мне кажется, это поспешное решение, не надо горячиться, не надо торопиться. Надо Министерству здравоохранения, региональным органам здравоохранения усилить контроль — да, это сложно, да, это требует усилий, но надо этим заниматься.

Матвиенко также ссылалась на то, что опыт запретов и криминализации аборта уже приводил к печальным последствиям. Тогда же она заявила, что государство по этому пути не пойдет.