«Милую игрушку сделал убийца». Криминолог собрал пугающую коллекцию из тюрем разных стран

— Эту милую игрушку сделал убийца в бразильской зоне. У них там программа ресоциализации, заключенные рукодельничают, — начинает экскурсию для журналиста E1.RU по предметам из тюрем из разных уголков мира Данил Сергеев.

Криминолог из Екатеринбурга собрал солидную коллекцию необычных сувениров из колоний и тюрем. Ученый был немало удивлен интересу к его экспонатам:

— Ведь тюрьма — это боль, — отмечает Данил.

Доцент УрГЮУ в научных целях побывал в более чем в 200 исправительных учреждениях по всему миру, из них более ста — в России, а также в Казахстане, Европе, США, Бразилии. Десятки экземпляров разложены по шкафам и полкам в кабинете.

— Я никогда специально ничего не коллекционировал. Когда приходил в колонии, часто начальники и персонал что-то предлагали взять на память, что-то я сам покупал в сувенирных магазинах. Редкие книги с воспоминаниями зэков я находил, например, на развалах и рынках.

Выпускники и коллекционеры тоже передают в мой мини-музей интересные вещи, студенты привозят. Эта необычная коллекция собралась сама собой за несколько лет. Теперь на парах показываю студентам некоторые наиболее интересные экспонаты, если, конечно, они относятся к теме лекции, — объяснил криминолог.

Исследователь отметил, что из всех посещений его больше всего впечатлил бывший следственный изолятор «Кресты» в Санкт-Петербурге, а из действующих учреждений — Владимирский централ и СИЗО «Бутырка». Причем запомнились они в первую очередь благодаря архитектуре и богатой истории.

— Из «Крестов» студенты мне привезли латунную табличку с номером камеры, а еще есть ключи от тюрьмы. Об их экскурсии я специально и довольно долго договаривался: тюрьма-то уже закрыта. Эти номерки и ключи когда-то были сняты за ненадобностью.

В зонах все двери открываются двумя ключами — проходным и камерным. Бывает, что в разных корпусах они разные. Но суть такова, что сотрудники одним ключом открывают коридоры, а второй подходит ко всем камерам.

Нет задачи устанавливать на камеры сейф-дверь, там несложные большие замки, их должно быть легко открыть сотруднику в случае ЧП. Часто применяется «специализация» — камерные ключи есть не у всех сотрудников. А если возникает какая-то опасность, сотрудник должен все ключи сбросить в специальный прибор ключеулавливатель — это такая труба, из которой невозможно достать ничего без специальных приспособлений. Все двери закрываются на два оборота, чтобы медленнее открывались. Тогда, если всё-таки заключенные получат ключ, это осложнит им выход, руководство успеет отреагировать, — говорит Данил Сергеев.

Из «Бутырки» исследователь привез значок сотрудника и кожаную папку для документов. В ней носили на подпись документы начальнику тюрьмы в 60-х годах. А год назад, побывав во Владимирском централе, Данил купил футбольный мяч, сделанный осужденными. Учреждение специализируется на производстве кожаного спортинвентаря. Тогда мяч стоил 1800 рублей, а в местной лавке оставались последние четыре штуки. Сейчас их уже не выпускают.

Еще из игр есть нарды, сделанные руками сидельцев. Это тонкая резьба по дереву. Похожие изделия, кстати, продают на ярмарках товаров из колоний.

— Бывший начальник ИК-56 «Черный беркут» (колония особого режима для пожизненно осужденных под Ивделем была закрыта в 2019 году. — Прим. ред.) подарил чайную пару для моего мини-музея. Это старинные чашка и блюдце, которые были в колонии с гулаговских времен. Начальник пил из них, но никто не знает даже, как эта посуда там оказалась. Это португальский фарфор, — поделился криминолог.

Самый крупный экспонат — фрагмент решетки XVIII века из российской тюрьмы. Весит этот артефакт несколько килограмм, и по идеальным срезам на нём видно качество металла, который не повредился за почти три столетия.

— Решетку мне в шутку при реконструкции предложили — я и согласился, — говорит Данил.

Небольшие железные номерки тоже памятные. Такие обменные жетоны в зонах выдавали посетителям вместо паспорта. Сейчас это архаизм, но в колонии на юге России Данилу передали сохранившиеся экземпляры.

— Первый экспонат у меня случайно появился. Когда я создал телеграм-канал, подписчик блога написал, что у него есть памятная медаль Джона Говарда, которую он хочет подарить. И прислал ее в университет. Джон Говард — легендарный реформатор тюрем, который очень много сделал для российских исправительных учреждений и умер в России, хотя он англичанин, — добавил Данил.

Еще в кабинете преподавателя хранится целая папка с деньгами… тоже тюремными. В исправительных учреждениях есть специальные валюты вместо обычной наличности.

— В определенные периоды использовали разные денежные суррогаты. Хождение наличных запрещено по требованиям безопасности, чтобы не способствовать развитию товарно-денежных отношений. К слову, в современных российских учреждениях нет и эрзац-денег: все операции (покупка в ларьке, например) происходят в безналичной форме: нужную сумму списывают с лицевого счета осужденного, который ведется администрацией, — говорит Сергеев.

— Купюры подарил бывший сотрудник тюрьмы в ГДР, а американская тюремная монета мне досталась от одного из сотрудников Минюста, в 90-е побывавшем на стажировке в американской тюрьме. ГУЛАГовские деньги подарил коллекционер. А еще недавно у меня появились купюры МММ Сергея Мавроди, — говорит Данил.

Еще одна часть коллекции посвящена бандитскому Екатеринбургу. Среди экспонатов — диплом, подписанный лидером ОПС «Уралмаш» Александром Хабаровым, значок и кепка общественно-политического союза и сувенир из казино «Катариненбург». Грамоту Данилу во время криминологического интервью передал человек, знакомый с группировками, кепку он случайно купил на развале на Уралмаше, а значок подарил выпускник.

На вопрос, планирует ли Данил оформлять свой музей, он сомневаясь, пожимает плечами:

— Есть ли в этом смысл? Уж очень специфическая и разрозненная коллекция. Для изучающих криминологию и уголовное право они любопытны скорее как артефакты, но вот есть ли у них историческая ценность? Интересны ли они кому-то другому? Всё-таки предметы связаны не с самыми приятными темами преступления и наказания. Если интересны, с удовольствием покажу, — заключил ученый.

Почитайте интервью с членом Совета по правам человека Евой Меркачевой. Она рассказала, почему раньше в колониях «берегли» славянских воров в законе.